Топит бабушка печь…

Сколько шума и  звуков – дышим в них и живем.

И не взять на поруки то, что жизнью зовем.

Из открытой машины вновь шансон захрипел,

новостная лавина – спасся тот, кто сумел.

Наводнения снова, снова цены растут,

теле-шоу, “корона”, лгут повсюду, и – тут.

На Карибах – пираты, на майданах – шумят,

раздаются награды, тем, кто так виноват!

Нашим внукам и детям дарим что про запас?

И – не век, не столетия – до затмения час?

Где-то снова стреляют не в мишени – в людей.

и в объятьях мечтают задушить поскорей.

Вся планета, как глобус, нам в ладони легла…

Сколько ярости, злобы – полусвет, полумгла…

Навсегда я запомню вкус депрессий во рту.

Не на полночь – на полдень я часы заведу.

Наши судьбы  украли – что мы делаем здесь?

За порталом печали есть и речка, и лес,

и негромкие вещи, что повыше наград –

дарит добрые вести весь в подсолнухах сад…

Как-то вдруг ненароком сброшу полвека с плеч –

где-то в детстве далеком топит бабушка печь…

Тишина на Полесье, на огонь я смотрю,

тишина в поднебесье, у земли на краю…

Пред затмением дайте, дайте мне посмотреть,

как в бревенчатой хате топит бабушка печь!